18 июня 2015 года накануне своего 79-летия ушел из жизни ученый-агроном Виталий Трофимович Гридчин. Автор книги «Азы плодородия и успешного земледелия», соавтор Бориса Бублика по книге «Манна с небес — в огород. Всемогущая сидерация». Памяти Гридчина публикуем его статью о плодородии, фотосинтезе, воде и воздухе.

Растения более 95% питательных веществ накапливают не за счёт плодородия земли, наших усилий и удобрения, а за счёт солнечного света и составных частей воды и воздуха.

Нашей основной задачей является не кормить землю, а создать приемлемые условия растениям для фотосинтеза. Основной пищей растениям служит углерод, кислород, азот и водород. Все эти элементы в изобилии содержатся в воздухе и воде, но становятся доступными для растений только при определённых условиях. Поэтому главным фактором получения хорошего урожая является наличие солнечного света.

В производственных условиях, казалось бы, эти параметры не регулируются. Но это не так. Можно и нужно регулировать их направлением рядков с востока на запад, притенением более высокими растениями, повышая или понижая освещённость растений. Мульчированием поверхности почвы можно снижать её температуру и не вынуждать растение наращивать надземную массу для своего затенения в ущерб основному урожаю. Дополнительный результат получается при рассредоточении кроны деревьев и кустов растений.

Почвы у всех нас бывают разные, как и условия производства, а урожай на 95% зависит, прежде всего, от фотосинтеза. Вот мы и снова вернулись к святой троице: солнцу, воздуху и воде, без которых не может существовать даже сравнительно небольшой период любой макро- и микроорганизм.

Главным для растений является углекислый газ, который могут вырабатывать почвенные живые организмы: бактерии, черви и другая почвенная живность. Поэтому если в почве будет жить большее количество живых организмов, то будет больше выделяться и углекислого газа. К тому же, почвенные бактерии связывают содержащийся в воздухе азот, превращая его в пищу для растений.

Доступные формы азота, фосфора и калия сосредоточены в растительных остатках и почвенном живом мире. Но в почве их мало, и они легко растворяются водой и вымываются. Запасов фосфора и калия в недоступных формах для растений в почве — на столетия, но они могут стать доступными только при нормальном почвообразовательном процессе между почвой, бактериями и растениями.

Почва без живой макро- и микросистемы, даже при наличии гумуса — просто инертный материал. Естественную природную рыхлость почвы и воздухообмен в ней может обеспечить только растительный и животный мир. Отдельные растения проникают в почву на глубину до 10 м и более, а ходы дождевых червей порой простираются до 400 погонных метров на 1 м².

По мере отмирания корней, эти полости и являются «лёгкими» почвы, не заплывая в течение нескольких лет. Они обеспечивают живность органикой, и по ним в почву проникает кислород и влага, необходимые для жизнедеятельности микроорганизмов. Только в таких условиях бактерии выделяют углекислый газ.

Лиши почву воздуха, и она прекращает накапливать питательные элементы. Их необходимо регулярно восполнять. И здесь мы столкнулись с самым значительным агрономическим мифом нашего столетия. Агрохимия учитывает только вносимые нами питательные элементы, в то же время почва способна накопить из воздуха гораздо большее количество питательных веществ. При активном воздухообмене почва и воздух отдают свой неистощимый запас корням растений. Вот это и есть плодородие!

Мы же глубокой обработкой портим землю, а чтобы замаскировать свою ошибку, применяем удобрения и известкование. Мы тратимся и трудимся и всё равно теряем урожай из-за засухи, переувлажнения, уплотнения и выщелачивания почв, из-за болезней ослабленных такими условиями растений.

Вспаханная почва из-за разрушения капиллярной структуры почти не дышит, не обменивается с растениями влагой, газами и не получает питательные вещества из воздуха. Ведь воздух является проводником тепла в почву и может стать основным источником поступления влаги, т.к. его влажность и температура существенно меняется в течение суток. При сохранении естественного дренажа почвы или при поверхностной её обработке до 4-5 см, влага не только свободно проникает в глубокие слои почвы, но и втягивает за собой дополнительное количество воздуха.

Вода и воздух

До сих пор считается, что основным источником пополнения влаги являются атмосферные осадки, а поэтому приёмы по её накоплению являются основой всех агротехнических мероприятий. Но именно они порой являются и основной причиной снижения влагообеспечения почвы.

В сухие годы влага настолько более значима для урожая, чем почва, что вопрос о плодородии можно вообще не рассматривать. Академик В. Р. Вильямс отмечал, что бесструктурная почва не может усвоить больше 15% годового количества атмосферных осадков. И пока недостаток воды не будет восполнен, всё количество вносимых удобрений будет лежать в почве мёртвым капиталом.

В заплывшие после пахоты почвы вода очень плохо впитывается, но легко, вследствие рассечённости рельефа, обеспечивается её сброс, порождая эрозионные процессы. Вследствие наличия подпахотного горизонта вода не проникает вниз, а в течение всего вегетационного периода образуется корка, обеспечивающая чуть не полную потерю влаги в пахотном горизонте. Зимой снега усиленно сдуваются, а летом влага выветривается.

Есть всеобщее следствие — все пахотные почвы деградируют. А это приводит к единственному выводу — все почвы можно восстановить, вернув их в режим, подражающий природному: не нарушать обработками ходы корней и червей, не хоронить и изымать пожнивные остатки и органику, а сосредоточить в верхнем слое почвы, где она насытит верхний слой и будет способствовать оптимизации почвообразовательного процесса.

Ещё в 1856 г. И. Бачинский обратил внимание на то, что разница между температурой атмосферы и почвы на глубине в метр с мая месяца до осени может доходить до 12 градусов и больше. Вследствие чего на почве может осаждаться роса из воздуха, а вместе с росой почва может поглощать большое количество газов и пыли, находящейся в атмосфере, а потому этим путём атмосфера может доставить почве и влагу, и пищу для растений. Если воздух насыщен водяными парами, то самое незначительное понижение температуры сейчас же вызывает осаждение этих паров в виде росы.

Опытный земледелец даже хорошо структурированную почву поверхностно рыхлит (до 4-5 см), но не только для того, чтобы «сберечь влагу», а чтобы снабдить её влагой из воздуха, которую она может активно поглощать. Голая почва — открытая рана, её изобрел человек, видящий в природе врага.

Растительная или органическая мульча полностью гасит эрозионные процессы. Однако привыкший к тяпке — мульчировать не любит, он любит голую землю, которая хоть и притеняет нижележащую почву, но живёт до первого дождя или ветра. А там снова корка, смыв почвы, сушь, гибель и болезни растений, потеря естественных почвенных процессов.

Виталий Трофимович Гридчин.
cluboz.net

Борис Андреевич Бублик в память о Гридчине (1936–2015)

Ушёл из жизни — за год до 80-летнего юбилея — Виталий Трофимович Гридчин. Так и хочется сказать — живой классик биологического земледелия.

Ещё в 1960 году, начав работать после окончания вуза на Дубровском конезаводе (Полтавская область), Виталий Трофимович вместо взмёта зяби посеял сидераты на корм лошадям и коровам, заметил, как похорошела, взбодрилась почва, и с этого момента стал фанатом сидератов — сеял их в любое «окно» вместо пахоты. Чуть позже случился с ним такой казус. На поле площадью 14 тысяч гектаров он — вопреки указанию райкома партии — стал сеять горчицу. Когда была засеяна половина площади, райком услал ослушника в отпуск, остаток поля был вспахан, а специальная комиссия стала готовить материалы для надлежащего наказания. Потом стало ясно, что урожай «по горчице» будет вдвое выше, чем по зяби (так и было), и что наказывать Гридчина не за что.

Виталий Трофимович строил согласованные цепочки совмещения&nbspкультур, тщательно подбирал сидераты, наиболее подходящие для определённых условий, разыскивал их по всему «белу свету». Так, в его арсенале оказались козлятник, тифон, сильфия, дающие мощную массу.

Не довелось Виталию Трофимовичу понежиться на пенсии. Губернатор Белгородской области Е.С. Савченко призвал его «под ружьё» — уговорил организовать отдел биологизации земледелия в Белгородском Агропроме. И до последнего дня Виталий Трофимович ездил по области, рассказывал о своей беспахотно-сидеральной агротехнике, контролировал заготовку семян и сев сидератов.

Много сил отдал Виталий Трофимович важнейшей составляющей (он очень любил это слово) плодородия — возврату навоза свежим на поля. Прямо с фермы — это невозможно (и по санитарным, и по экономическим соображениям). Виталий Трофимович искал экономически примлемую переработку навоза в гранулы.

Мне посчастливилось много лет дружить с Виталием Трофимовичем. Просто коротали вечера (я часто наезжал к нему в посёлок Майский под Белгородом) в разговорах о ней, родимой, о земельке. Много ездили, и не только по Белгородской области. Посещали хозяйства в Донецкой, Тульской, Астраханской областях. Незабываемой была поездка на Кубань к Николаю Ивановичу Курдюмову. Много осталось в памяти — доброго, живого, познавательного. Сердечного.

Прощай, друг!

Борис Бублик, лето 2015 г.